Он долго шел к своему могуществу. С тех первых детских С тех первых детских мечтаний, в которые он уносился вслед за рассказанными на базарной площади сказками, он знал, что должен дойти до власти. Знал это в отрочестве, бежав из рабства. Знал это в юности, собирая свои первые ополчения, которые побеждали там, где победить было невозможно. Его отряды побеждали, не нападая, — для этого было мало сил, — а обращаясь в зеркало, отражающее посланные врагом удары на него самого. Скалой врастая в землю и возвращая неприятелю его посыл. И бесчисленные противники, неспособные справиться с отражением собственной силы, одни за другими вливались в день ото дня растущую и крепнущую Надирову армию.
А ты попробуй любить то, что можно любить что можно любить не глазами, а только ощущением внутренней сути, не разумом, а наследственной памятью всех, живших и любивших на этой земле. И может, только эта любовь есть истина?
Счастье — слишком болезненно, покой вязок и манящпокой вязок и манящ. Счастье, если оно счастье, пытает собственной конечностью. Тем краем, падать с которого невыносимо больно. Покой — мягкая перина. С нее не взлететь, но на ней и не разбиться.
-Думаешь, стоит взлетать в небо, читать дальшечтобы упасть с еще большей высоты?
-Думаю, стоит взлетать.
Зачем грызть землю и рваться в небо, читать дальшекогда тебе хорошо на груди у любимой женщины. Реализованные в любви слишком редко рвутся в небеса, увы! Поэтому небо полно нереализованными.
Не стоит лишать себя детских иллюзий. читать дальшеКогда долезаешь до яблока на верхней ветви, а оно оказывается червивым, плюешь и перечеркиваешь всё карабканье наверх. И только потом понимаешь, что карабканье это и было самым ценным в
жизни.
Потерянный рай возвращается, когда ад пройден до самых глубин.
-Мы судим только по себе, а мы не одни в этом мире. Мы лишь читать дальшечасть линии от прошлого к будущему, проведенной через нашу точку. Только удерживать на себе эту линию, как дугу небесного свода, ох как тяжело...